Мои стихи

Театр смерти.
Я заглянул за черные кулисы тьмы
Туда, где смерть готовила свой дьявольский спектакль
Она расчесывала бледно-алым гребнем грязные космы
Держа его своей костлявой омерзительной рукой,
Той самой, что дарует всем безмолвье и покой.

Вокруг нее кружились в пляске бесы,
Из красных пастей извергавшие зловонный смрад –
То отдаленное подобие забытых старых песен,
Что вместо колыбельной пела люциферу мать,
Дабы с младенчества в нем зло великое зачать.

Еще среди безумия сего узрел мой взор
Стеклянный отблеск темных театральных стен,
Что в бликах пламени, искрясь, создал изысканный узор
Такой таинственный, сверкающий как черный лак
Прекрасно дополняющий холодный мертвый мрак.

И вот железный занавес со скрежетом открылся
Со сцены в зал пустой проник неодолимо яркий свет
В единый миг кровавыми лучами пол незримый озарился,
И мерно тени липкие, сползая с мраморных колонн,
В том зареве угасли, издав предсмертный тяжкий стон.

Я поглядел на зрелище сие еще мгновенье
Вдруг мое сердце замерло, а душу обуял великий страх
И в нос ударил резкий запах смрадного гниенья
Я ощутил, как кто-то за спиной моей стоит,
И из осклизлой пасти запах жуткий тот струит.

Во тьме раздался крик, холодным потом обливаясь,
В своей постели, подскочив, я широко раскрыл глаза
И просидел так до утра, с безмолвной тишиной сливаясь.
Чувствуя, как от дрожащей плоти исходил горячий пар
Хвала богам! То был всего лишь мой ночной кошмар…

Маска отчужденья.
Я гляжу на этот мир сквозь маску отчужденья,
И поутру в глазах моих он изнутри гниет.
Лишь ночью получаю я минуты наслажденья,
Когда над сыростью могил душа немая слезы льет.

Когда неведомая боль пронзает мое тело
И кажется, что ненавистной жизни близится конец,
Когда все ране чуждое мгновенно опустело,
И я ни чей-нибудь слуга, я сам души своей творец.

Когда свой жалкий темный мир я в гневе создавал
Мне было ведомо, что не смогу его уже разрушить
Я слишком часто от жестокости людской страдал,
Но к счастью здесь мне не приходится их слушать.

Здесь тишина холодная взрывает воспаленный разум
И словно червь могильный мое сердце гложет
Лишь с ней одною я делюсь своим рассказом,
Хотя и знаю, что она ничем мне не поможет.

А поутру, я вновь надену свою маску,
Чтоб взор скрывать от тех, кто дарит боль.
И снова жизнь бесцельная напомнит злую сказку,
В которой одному лишь мне забыли выдать роль.

Замок Л’енфер.
Где-то в горах среди вечных снегов
Жуткий замок Л’енфер одиноко стоит
Полный зловещих теней, голосов,
Он множество таинств великих хранит.

Его залы черны, как вместилище тьмы
Здесь мрак мерзкой слизью осел на стенах
И за окнами слышится пенье зимы,
Словно в кошмарных мистических снах.

Солнце над ним никогда не встает.
Птицы вкруг башен дозорных не вьются.
И каждый живой тут же мертвым падет,
Стоит лишь врат его грозных коснуться.

Он не терпит гостей, что нежданно приходят,
Своим любопытством тревожа его.
Все они скорую смерть здесь находят,
И нет в свете места опасней сего.

О, странник, запомни! Коль будет твой путь
Лежать мимо этой обители зла,
Не смей ты в чертоги ее заглянуть,
Как бы жажда тех чувств велика не была.

Обойди и спокойно идти продолжай
Не пытайся постичь то, что мраком сокрыто
Не будет спасенья тебе, так и знай,
Ибо здесь даже воздух проклятьем пропитан.

Где-то в горах среди вечных снегов
Жуткий замок Л’енфер одиноко стоит
И любой, кто нарушит покой его снов,
Будет тьмы поцелуем холодным убит.

Неприкаянный.
Руки бледные в кровь изрезаны,
Ноги босые цепью скованы.
Крылья сломаны и истерзаны…
Над главой кружит стая воронов.

Я кричать хочу, только силы нет.
Плачет кровию сердце мертвое.
Догорит свеча и погаснет свет,
И падут с небес камни твердые.

То мне свыше дар за любовь мою.
То ответ на мое покаяние.
В рабство взяли вы душу темную
Из-за вас я жил во страданиях.

За грехи ваши – болью я платил.
Вы за это меня ненавидели
И Господь заодно с вами вместе был.
У меня теперь нет обители.

Не гореть в аду, и в раю не жить,
Всеми проклятый и отверженный.
Во земле сырой будет тело гнить,
А душа – скитаньям подвержена.

********
Немая пустота, гремящая в просторах космоса
Струей горячей вены яд пронзает
На стенах кричащие бессмысленные росписи
И тишина мозги безумием как солью посыпает.

А чьи-то тени серые ползут по потолку
Режут взор осколки сломанного света
И душа готовится к последнему прыжку
Расправив крылья мятые навстречу ветру.

Мгновение свободного полета из окна
Удар о землю и сплошная тьма в глазах
Бездыханное тело в луже красного вина
И остатки мертвой боли горьким следом на щеках.

Обитель проклятых
Средь вымерших степей и угрюмых серых скал
Вздымая грозно ввысь свои готические шпили
Древний замок, полуразрушенный от времени, стоял
И жуткие легенды в пору ту о нем ходили.

Витала среди жителей тех мест молва о том,
Что нечисть в замке сем живет уж несколько веков
И по ночам, из пыльных замкнутых окон
Лился свет, и разносилось по округе эхо голосов.

Играла музыка, кружились в вальсе тени
Молва гласила – то балы закатывает дьявольская знать
И человеку, что на пир сей глянет хоть мгновенье
Прикосновенья тьмы не миновать.

И от того, как только новая луна
На трон небесный чередом своим всходила величаво,
На десятки верст в округе воцарялась тишина
В замке загорались свечи, начинались адские забавы.

Здесь души проклятых водили хороводы
В обличье знатных сударей и их блудливых дам
От скрипок мертвых скрипачей летели в воздух ноты,
Слагая музыку их догнивающим сердцам.

Пир катится горой, вино из кубков плещет,
А во главе стола сидит их темный господин
Он всем величием своим пред подданными блещет
Они ликуют в окружении пустых картин.

Но лишь заря дарует свету солнца взор,
Едва земли спросонья обнажится красота,
И пятна сумрака сползут в долину с белых гор
В замке вновь безлюдье и немая пустота.

И повсюду, на стенах висят картины
С изображениями знатных сударей, блудливых дам,
А во главе – их темный господин со взором львиным,
Чья молодость не поддается смерти и годам.

Скрипач.
В глуши лесной, под лапой старой ели
Раздавался дивный нежный плач.
То, внемля перезвону утренней капели
Опершись спиной о ствол, играл скрипач.

Угрюмый взор его был переполнен болью
Седые волосы спадали к юному лицу
Пронзали ноты беспощадно сердце словно колья,
Не позволяя выдохнуть свободно своему творцу.

Смычок с любовию впивался в струны
Плавно и изящно он скользил по ним
Уж солнце скрылось, небо потемнело в хладе лунном
Скрипач играл, играл томимый одиночеством своим.

Почти всю ночь над лесом лились эти звуки,
Но вдруг, сей стон печальный резко оборвался.
Не выдержало сердце боли, опустились руки,
И тяжелый вздох в безмолвии ночи раздался.

Боле никто не слышал скрипки той минорный плач,
А под лапой старой ели лежал недвижимо скрипач.

Зимний сон.
Я видел странный, странный сон.
В нем не было начала и конца
Словно зимней стужей был навеян он.
Я помню, как стоял в руинах старого дворца.

Помню, как с небес танцуя, падал снег,
Как своим криком душу, тишина пронзала.
А стрелки на часах неумолимо ускоряли бег
И холодным белым пламенем земля пылала.

Помню, как под лунным светом серебрилось море.
Так близко, что казалось до него рукой подать.
Я к берегу его спустился вскоре,
И окунул персты в недвижимую гладь.

Я помню, как услышал дивный зов
Его бы мог сравнить лишь с пением сирен
Печальной песней доносился он с восточных берегов
И манил меня в свой сладкий плен.

Я помню, как узрел во мраке яркий свет.
То солнце очи ранило сквозь слой зашторенных окон
Моя пустая комната и я – одинокий поэт…
Как жаль, что это был всего лишь сон.

********
Бронзовый шелест опавшей листвы
Возвестил печально о хладе грядущем
Мои разум и сердце снова мертвы
В ожиданье весны воскрешенья несущей.

Как добрая мать меня осень лелеет
Желтые простыни стелет мне в гроб
Я усну, она краешком лета согреет
И своим поцелуем распрямит бледный лоб.

А после, зима белым пледом укроет
И вьюгой споет колыбельную мне
Дождем ледяным она лик мой омоет
И я буду видеть все это во сне.

Открою глаза уж под солнцем апреля
Оглянувшись, узрю я деревья в цвету
И свой слух, услаждая весенней капелью
Жизнью новой заполню души пустоту.

Казнь.
Над мертвой степью вьется черный дым,
То неверных пожирает инквизиторское пламя
Видит муки матери малолетний сын,
И сердце наполняется кровавыми слезами.

Чрез стену красных языков он видит ее лик
Огонь уже успел разъесть местами кожу
Сквозь гул и смех толпы он слышит крик,
Но изменить что-либо сам, увы, не может.

Казнь окончена… люд разошелся по домам,
И там, где час назад костер забвения горел,
Прижав еще горячую золу к трепещущим губам,
Несчастный сирота над прахом матери сидел.

Ворон.
Мой черный друг, чего раскаркался над головой?
Поди же прочь, и без того мне тошно жить!
Молю, оставь меня! Мне нужен лишь покой,
Лишь он страданьям сим конец способен положить.

Не бей, не бей крылами мокрыми так жестко по лицу
Когтями острыми не рви ты плоть мою
Недолго мне осталось, чувствую, как жизнь идет к концу
Терпи же, ворон! Скоро кровию своей тебя я напою.

Гляди, как вьется по запястью нитью красной
О, как прекрасен мир в последние мгновенья!
Я рад, что смерть моя не будет глупой напрасной,
Коль в ней найдешь, мой черный друг, от голода спасенье.

********
Немощная, старая, седая…
Ты, верно, думала, что вечно будешь молодой
Но вот, лучина твоей жизни догорает
Заполняя сердце холодом и пустотой.

В последний раз своим тоскливым взором
Глядишь по сторонам и тихо плачешь
Стены серые, изъеденные пылью шторы –
Все также как и было не иначе.

В дверях стоит фигура в черном балахоне
Она всегда приходит лишь, когда ее не ждешь
Свой смех зловещий над тобой проронит
И ты на веки вечные глаза сомкнешь.

Фигура постоит чуток и удалится.
Дверь закроется со скрипом на замок,
И тишина в угрюмом сером доме воцарится,
И никого не пустит за порог.

********
Пред Тьмой Великой я склонюсь.
Лишь ей отдамся всей душой.
И в мир сей, боле не вернусь
Задув навеки светоч свой.

Мне домом будет пустота
Я стану в ней бесплотной тенью
Начав все с чистого листа
Придав былую боль забвенью.

Не буду боле я страдать
Незримой тишине внимая,
И сердце муками терзать
Судьбе жестокой доверяя.

Не будет боле горьких слез –
Плодов любви неразделенной
Все, что я в жизни перенес,
Теперь лишь тайна тьмы бездонной.

********
Я как бледная тень гробовой тишины,
Тусклым светом струящейся в вечность.
Мне не место средь вас, нет моей в том вины,
Что лишь в тьме вижу я безупречность.

Ее хлада касаясь дрожащей рукой,
Я почувствую вновь то блаженство,
В коем сердце мое обретает покой
Убивая любви совершенство.

И не ведомо вам, как прекрасен сей миг,
От страданий несущий спасенье.
Когда тьма, обнажив демонический лик,
Вызывает в душе восхищенье.

Когда черное пламя ползет по ногам
Вверх, коварною мерзкой змеею.
И безумье мое придавая векам,
Заполняет меня пустотою.

********
Вы больше не со мной, моя прекрасная княгиня.
Я нехотя своей безумною любовью Вас сгубил.
Пусть все убийцей нарекут меня отныне
Сие ужасное клеймо я верно заслужил.

Горячая слеза над мертвой тишиной прольется,
Сквозь вечность пролетит души скорбящей вой,
Нежно тьмы блаженной длань холодная коснется,
И черный нимб вновь засияет над моей главой.

Расправив свои крылья рваные навстречу ночи,
Как птица феникс огненной стрелою взмою вверх
И камнем вниз паду, сомкнув навеки очи
Так и не сумев, простить себе сей тяжкий грех.

********
Пламя ада лижет мне ладони,
Режет взор неодолимо яркий свет
Со всех сторон я слышу чьи-то вопли, стоны,
Но страха в темном сердце больше нет.

Холодный мрак садится на нагие плечи,
И вкруг шеи обвиваясь липкою змеей
Железным голосом мне что-то в ухо шепчет,
По капле проникая в разум воспаленный мой.

И прахом к праху, пеплом к пеплу ляжет
Моя, дотла сожженная печаль.
И смерть мне новый путь во тьме укажет,
Укрыв меня в свою багровую вуаль.

********
О, всемогущая, великая, владычица теней!
Молю, восстань из пепла, Черная Княгиня!
Явись, даруй желанное забвение душе моей
Пусть в вековечной тьме ее страданья сгинут.

Приди, приди ко мне, о, дьяволица!
И в жилах остуди своим холодным взором кровь,
Чтоб смог я, наконец, спокойно удалиться
И никогда уже не возвращаться вновь.

Прерви мои мучения, и жизни светоч погаси
Ее я ненавижу всем своим существованьем
Чуть слышно, умирая, я скажу тебе: «Мерси»
И наземь упаду окаменевшим изваяньем.

********
Зловещий сумрак вновь навис над головой.
Солнце катится за горизонт неумолимо.
Я все еще дышу и наслаждаюсь тишиной,
А значит, смерть опять проходит мимо.

Мертвый город как всегда хранит молчанье,
Не нарушая моих темных мыслей ход
И мое бессмысленное рвенье заглянуть за грани
Двух миров, над здравым смыслом верх берет.

И твердым шагом за незримую черту ступая,
В Обитель Гибели, что злобно жуткий хлад струит
Я во тьме бездонной, как в смоле кипящей утопаю
И крик мой в бесконечность, как копье разящее летит.

********
Старая картина горько плачет маслом
По своей несчастной искалеченной душе
Холст выцвел, и былая красота угасла
Никого, увы, не восхитит она уже.

Не будет драматизмом рвать сердца на части,
Умы своим глубинным смыслом не затмит.
В ней нет былой экспрессии и той великой страсти,
Рожденной гением, что во земле давно лежит.

Взгляни художник на свое убогое творенье,
Взгляни сомкнутыми очами мертвеца
Шедевр твой сгубило время, стал он бледной тенью
Самого себя, постигнув боль бесславного конца.

********
Время, что пыль скользит сквозь персты.
Как жаль, что нельзя его вспять повернуть
И душу избавив от тьмы, пустоты
Заново выбрать свой жизненный путь.

Чтоб в конце не стоять подле адовых врат
Приговора с дрожью в коленях не ждать,
Но былое, увы, не вернется назад
Остается мгновенья до смерти считать.

Считать и с прискорбием думать о том,
Как плоть моя будет в земле разлагаться
И черви поселятся в сердце моем,
А душа будет черным огнем очищаться.

Целый век пролетит, как один серый день
Завершится мне свыше отмеренный срок
И смерти-старухи сутулая тень
Беззвучно преступит мой ветхий порог.

********
Мои картины – боли горсть и чистый лист бумаги
В них нет великой мудрости и нет красивой лжи
Они рождаются в глубинах сердца, в самом его мраке
Там, где зачаток скорби неисчерпанной лежит.

Там, где к любви былой немое отвращенье
Под тихий звон о камень бьющегося хрусталя
Сулит моей больной душе блаженство и забвенье,
Ей обет молчанья вечного хранить веля.

Там, где от высших чувств до подлого обмана
Всего один лишь шаг длиною в целый век
Все сущее одно – глубокая и кровоточащая рана,
А чувства – волны, бьющиеся о скалистый брег.

********
Так безнадежно в вечности сгорают годы.
И мысли, черной горстью пепла становясь,
Словно проклятые призраки свободы
Души святые чувства превращают в грязь.

И к жизни ценностям уж нет былого рвенья
Все так угрюмо, лживо, чуждо, отдаленно
Прошлое и будущее распадаются на звенья,
А настоящее, как черная дыра – бездонно.

********
Приди, приди ко мне, мое больное вдохновенье,
Впейся черною стрелою в разум воспаленный мой,
Избави душу от желанья впасть во тьму забвенья,
Позволь же все свои страданья разделить с тобой.

Приди, приди, чтоб порождать немые строки,
Немые строки, что способны проникать в сердца
Таких же недопонятых и безнадежно одиноких,
Но слепо верящих в судьбу идущих до конца.

Приди, приди, как мимолетные порывы страсти,
Как искренняя первая любовь, которой больше нет
Увы, тебя я черпаю в душевных муках, а не в счастье
Увы, я лишь ведомый темною мечтой поэт.

Розы зла.
Под покровом ночи
Расцветут розы зла.
Болью черной свечи
Упивается мгла.

Танец бледной луны
Над убитой строкой.
Вновь коснусь тишины
Я холодной рукой.

И почую в перстах
Непонятную дрожь
Здесь кончается страх,
Начинается ложь.

Ты обнимешь меня
И согреешь слезой,
За собою маня
Своей мертвой красой.

Я лишь зло улыбнусь
И, шагнув в пустоту,
Мерно в ней растворюсь,
И покой обрету…

********
Внемли осеннему дождю, что с небес угрюмо льет
Услышь его мелодию наполненную сладкой скорбью
Из пустоты беззвучно одиночество твое придет
И прильнет губами черными к холодному надгробью.

Внемли своей любви слепой, святой, неразделенной
Тайне страшной, что хранит гранитная печать
Душе страдающей, огнем тоски испепеленной,
Которая была обречена от той любви страдать.

Внемли былых порывов страсти легкому безумью
Ведь теперь, ничто и никогда тебя не потревожит
Ты погасил свой светоч жизни, хладнокровно, без раздумья
Решив, что смерть забыть те чувства вечные поможет.