Онтология готического романа

Готический роман.
Этим термином принято обозначать роман определенного типа, возникший на изломе эпохи просвещения и противоречащий канону просветительской прозы - ироничной, рациональной, отчасти чудаковатой, земной, крепко стоящей на почве посюстороннего существования и готовой дать этому существованию вполне здравое и, что особенно важно, исчерпывающее истолкование и объяснение. Увы! Претензии на исчерпывающее объяснение, то есть на установление истины в последней инстанции, всегда вызывали - и вызывают - сомнения у тех, кто справедливо считает, что абсолютная истина не дана человеку, по крайней мере в рамках его конкретного жизненного опыта, а сам человек отнюдь не предсказуем и не разложим на "юморы" - так еще во времена Шекспира его современник, драматург Бен Джонсон назвал основные страсти и особенности личности, определяющие характер и линию поведения человека. Утверждение "Все понятно и объяснимо" закономерно вызывало Гамлетово - "Гораций, много в мире есть того, что вашей философии не снилось".
Так оно, кстати, и произошло в последней четверти XIX века, когда викторианская эпоха с ее культом позитивного знания, то есть неоспоримого, ибо поверяется фактом и опытом, породила таких художников, как Р. Л. Стивенсон, Дж. Конрад, Р. Киплинг, А. Конан Доил, Г. Р. Хаггард и другие. Они убедительно раскрыли в своих книгах, что глубины души человеческой и поступки людские невозможно ни предугадать, ни исчислить, а объяснять течение жизни и ход истории законами материалистического естествознания просто нелепо. Критика окрестила этих писателей неоромантиками, но лет за сто до них, когда эпоха романтизма была еще впереди, литература отвечала на подобные претензии сходным образом. Правда, просветители мерилом всего делали не научно доказанный факт, а разум, здравый смысл, но и их претензии наталкивались все на то же - "что вашей философии не снилось".
Так возник "готический" роман, или роман "тайн и ужасов", возник в недрах просветительской литературы; первое значительное произведение в этом жанре, "Замок Отранто" Горация Уолпола, увидело свет в 1764 году, второе, "Ватек" Уильяма Бекфорда, - в 1782-м. Потом пришла Анна Радклиф с ее хрестоматийными романами "Удольфские тайны" (1794) и "Итальянец" (1797). В промежутке между ними и явился "Монах" Льюиса, который, между прочим, увлекался книгами старшей своей современницы. Последним явлением жанра, в известном смысле запоздалым, но зато итоговым, подводящим черту, стал "Мельмот Скиталец" (1820) Чарлза Метьюрина.
"Готический" роман, как и творчество некоторых поздних просветителей, например Грея или Голдсмита, критика нарекла "предромантизмом", исходя из того, что в английской литературе романтизм как направление заявил о себе предисловием С. Т. Колриджа и У. Вордсворта к "Лирическим балладам" (1798), носившим характер манифеста. Но если отвлечься от хронологии и признать, что романтизм все же был реакцией не на саму Великую французскую революцию, которая его, безусловно, активизировала и повела к размежеванию между романтиками на политической почве, но в первую очередь на философское обоснование Революции - просветительскую мысль и картину мира, - то логично увидеть в "готическом" романе стихийный романтизм, запустивший свои щупальца в XVIII столетие. Сказал же поэт: "Как в прошедшем грядущее зреет..." (Анна Ахматова. "Поэма без героя"). Недаром "Мельмот" вышел в годы наибольшего расцвета романтизма.
Но романтизм "готического" романа, понятно, имел свои особенности. Грандиозные страсти, исключительные герои, загадки судеб, роковой выбор между личной волей и спасением в жизни вечной, многое другое, разумеется, - от романтизма. Но рациональный взгляд на вещи, достоверные демократические персонажи второго-третьего плана, подчеркнутое внимание к мотивировкам поведения главных героев - это еще Век Просвещения, и он довлел мыслям и установкам авторов "готического" романа вплоть до того, что они снимали шляпу перед Его Величеством Разумом. У Радклиф, скажем, все потусторонние манифестации получают в конце романов вполне материалистическое объяснение, о чем остается жалеть: страшная сказка все-таки обязана быть
сказкой, а не умелой инсценировкой. На эту двойственность "готического" романа обратил внимание еще Вальтер Скотт, отметивший в заслугу Уолполу, автору "Замка Отранто", что у того "все реальное в повести... служит как бы аккомпанементом к сверхъестественному".
Английскому "готическому" роману в России XX века не везло. Сперва он как-то выпал из поля зрения переводчиков и издателей, впоследствии же, в связи с печально известным большевистским постановлением о журналах "Звезда" и "Ленинград" был практически отменен, как и творчество многих поэтов английского романтизма, объявленного тогда "реакционным" - в противоположность наследию Байрона и Шелли, декретированному как "революционное". Лишь после 1960 года мы смогли прочитать два канонических образца этой прозы в достойных их переводах - "Замок Отранто" (перевод В. Шора) и "Мельмот Скиталец" (перевод А. Шадрина). Обстоятельные и глубокие сопроводительные статьи к этим изданиям написали В. М. Жирмунский, Н. А. Сигал и М. П. Алексеев. К этим статьям, как и к текстам романов, с удовольствием отсылаю тех, кто хотел бы расширить свое знакомство с английским "готическим" романом и его авторами.
Получили мы также возможность прочесть и изящные пародийные вариации на "готическую" тему, принадлежащие мастерам английской прозы XIX века - Джейн Остен и Томасу Лаву Пикоку.

По материалам предисловия В. Скороденко к роману «Монах».




Готический роман отличают следующие черты:

1. Сюжет строится вокруг тайны — например, чьего-то исчезновения, неизвестного происхождения, нераскрытого преступления, лишения наследства. Обычно используется не одна подобная тема, а комбинация из нескольких тем. Раскрытие тайны откладывается до самого финала. К центральной тайне обычно добавляются второстепенные и побочные, тоже раскрываемые в финале.

2. Повествование окутано атмосферой страха и ужаса и разворачивается в виде непрерывной серии угроз покою, безопасности и чести героя и героини.

3. Мрачная и зловещая сцена действия поддерживает общую атмосферу таинственности и страха. Большинство готических романов имеют местом действия древний, заброшенный, полуразрушенный замок или монастырь, с темными коридорами, запретными помещениями, запахом тлена и шныряющими слугами-соглядатаями. Обстановка включает в себя завывание ветра, бурные потоки, дремучие леса, безлюдные пустоши, разверстые могилы — словом, все, что способно усилить страх героини, а значит, и читателя.

4. В ранних готических романах центральный персонаж — девушка. Она красива, мила, добродетельна, скромна и в финале вознаграждается супружеским счастьем, положением в обществе и богатством. Но, наряду с общими для всех романтических героинь чертами, она обладает и тем, что в 18 в. называли "чувствительностью". Она любит гулять в одиночестве по лесным полянам и мечтать при луне у окна своей спальни; легко плачет, а в решительную минуту падает в обморок.

5. Сама природа сюжета требует присутствия злодея. По мере развития готического жанра злодей вытеснял героиню (всегда бывшую не столько личностью, сколько набором женских добродетелей) из центра читательского внимания. В поздних образцах жанра он обретает полноту власти и обычно является двигателем сюжета.

Все эти черты были известны прозе и драматургии и прежде, но именно в готическом романе они вошли в настолько отчетливое и эффективное сочетание, что произведение, у которого нет хотя бы одной из этих черт, уже нельзя отнести к чистому готическому жанру.

В первом готическом романе, Замок Отранто (1764) Х.Уолпола, эти приемы были использованы в не очень связном сюжете, где героине все время грозила какая-нибудь опасность, но в последний момент на помощь неизменно приходили сверхъестественные силы.

После удачного начала культ готического романа на несколько лет ушел в тень, пока в 1777 Клара Рив не издала роман Старый английский барон (Old English Baron; первоначальное заглавие Защитник добродетели — The Champion of Virtue). В этом повествовании заслуживает внимания попытка объяснить в финале нагромождение таинственных явлений естественными и правдоподобными причинами. Любимицей же поклонников готического романа поры его расцвета стала Анна Радклиф (1764-1822). Между 1789 и 1797 она написала пять готических романов, четвертый из них, Тайны Удольфо (1794), до сих пор остается самым совершенным воплощением жанра. Последний ее готический роман, Итальянец (1797), по мнению позднейших читателей, ближе всего к собственно роману. Вслед за Рив Анна Радклиф завершала повествование разумными объяснениями того, что по ходу действия казалось сверхъестественным. Монах М.Г.Льюиса (1796) был, судя по всему, вдохновлен Тайнами Удольфо, но картины порока и насилия в нем показались слишком яркими даже преданным поклонникам жанра. Он остается самым шокирующим и самым сильным образцом жанра.

На рубеже 18-19 вв. вышли в свет десятки второсортных и бьющих на эффект готических историй, по большей части анонимных и изданных в виде дешевых брошюр. К этому времени образованный вкус уже не одобрял увлечения готическим жанром. В Нортенгерском аббатстве (1818) Джейн Остин высмеяла его влияние, особенно на умы юных читателей. Позднейшие похвалы В.Скотта некоторым готическим авторам, прежде всего Анне Радклиф, были, по-видимому, менее искренни, чем его же пренебрежительное упоминание о готическом жанре в Предисловии (1814) к своему Уэверли. Тем не менее готические романы продолжали появляться. В число самых заметных входят Франкенштейн (1818) Мэри Шелли и Мельмот Cкиталец (1820) Ч.Мэтьюрина. Падение дома Эшеров (1839) Э.А.По — непревзойденное, сравнительно короткое (что, возможно, само по себе является достоинством) произведение готического жанра. Ближе к нашему времени Остров доктора Моро (1896) Герберта Уэллса, Дракула (1897) Б.Стокера и рассказы А.Блэквуда, У.Деламара и Исака Динесена (псевдоним Карен Бликсен).

Но готический жанр продолжался не столько в сочинениях, сколько в воздействии его элементов на прозу 19 и 20 вв. Так, готический материал успешно использован в ранних романах У.Годвина и Ч.Б.Брауна. Лучшие образцы попутных готических эффектов можно найти в Грозовом перевале (1847) Эмили Бронте, Маркгейме (1887) Р.Стивенсона и Повороте винта (1898) Г.Джеймса. Менее очевидные примеры — Джейн Эйр (1847) Шарлотты Бронте, Тайна доктора Гримшо (посмертно, 1882) Н.Готорна и Элси Веннер (1861) О.У.Холмса.

По материалам Яндекс. Словари.